ЛЮБОВЬ, ВОСХИЩЕНИЕ ИЛИ БЕЗОПАСНОСТЬ:

Система гештальт-диагностики пограничных, нарциссических и шизоидных адаптаций, которая фокусируется на том, что является фигурой для клиента

Перевод: Виолетта Виноградова
Текст: Элинор Гринберг



Элионор Гринберг предлагает систему гештальт-диагностики пограничных, нарциссических и шизоидных защит, акцентируясь на том, что именно становится фигурой для клиента во время взаимодействия с другими. Она рассматривает пограничные, нарциссические и шизоидные расстройства личности как регидные формообразования поля организм / среда, которые создаются снова и снова в каждый момент на границе контакта посредством индивидуального формирования фигуры и фона. Она вводит концепцию «межличностного гештальта» (IG), чтобы описать процесс, посредством которого люди выборочно уделяют внимание тем аспектам межличностного поля, которые связаны с их глубочайшими межличностными желаниями и страхами. Гринберг предполагает, что теория поля гештальт-терапии обеспечивает полезное и недостающее звено, связывающее между собой теорию развития привязанности, теорию объектных отношений и то, что можно наблюдать во время сеансов терапии.

Затем она описывает, как различные расстройства личности можно отличить друг от друга по характерному способу организации межличностного поля.

Если бы вас попросили быстро выбрать, что для вас важнее в ваших отношениях—любовь других, их восхищение или чувство безопасности с ними (1 сноска), вы могли бы обнаружить, что вас инстинктивно тянет к одному из этих трех вариантов. Или вам может показаться странным этот вопрос, потому что ни один из этих трех вариантов ответа не особо важен для вас в ваших отношениях, или все три варианта кажутся одинаково необходимыми. Но я обнаружила, что моим клиентам с расстройствами личности, особенно тем, кого обычно называют пограничными, нарциссическими или шизоидными, не составляет труда сделать этот выбор (2 сноска). Пограничный клиент почти всегда предпочитает любовь восхищению или безопасности; нарциссический клиент предпочитает восхищение почти всему чем чему-либо другому; и клиент с шизоидной организацией личности должен чувствовать себя в безопасности любой ценой, иначе он или она не сможет оставаться эмоционально присутствующим, чтобы пожинать плоды любви или восхищения.

Интерперсональный (межличностный )гештальт.

Я считаю, что мы можем быстро и легко узнавать много нового о наших клиентах, просто наблюдая за тем, на чем они фокусируются во время их взаимодействия с другими. Я думаю об этой фокусировке как о специфическом «межличностном гештальте» клиента. В самом общем смысле межличностный гештальт - это способ организации нашего межличностного поля в любой отдельный момент времени: то, что мы делаем фигурой из множества межличностных возможностей, и то, что становится фоном. Этот способ организации включает в себя такие вещи, как роль, которую мы хотим играть во взаимодействии с другими, то как мы хотим, чтобы другие нас видели и относились к нам, и то что мы ожидаем почувствовать во время контакта с другими, и то чего мы втайне жаждем или боимся рядом с другим человеком.



Межличностный гештальт (IG) следует тем же правилам, по которым мы формируем все другие гештальты. Наши интересы, потребности, ожидания, физиология, культура, история и темперамент - все это влияет на то, что станет для нас фигурой. Мы склонны замечать то, чего хотим, в чем нуждаемся или чего мы боимся. Поэтому мы, вероятнее всего, будем особенно чувствительны к тем сигналам между нами, которые, будут казаться либо преисполненными нашими страстными желаниями или возможностями удовлетворить наши потребности, либо теми, которые вызывают наши самые глубокие страхи от взаимодействия с другими. Те из нас, кто в прошлом пережил межличностные травмы, такие как брошенность, физическое насилие или унижение, как правило, очень чувствительны к межличностным сигналам, которые вызывают страх, чтобы снова не получить такую же травму. А тот, у кого громкие голоса ассоциируются с ударами, будет иметь тенденцию организовывать свой межличностный гештальт так, чтобы громкие голоса сразу становились фигурой.



Эта концепция межличностного гештальта имеет некоторые области пересечения с концепцией теоретиков объектных отношений о внутренней единице объектных отношений, состоящей из взгляда на себя и взгляда на объект (другого человека), связанных характерным аффектом. Именно эта единица активируется во взаимодействии клиента и терапевта, что приводит к тому, что клиент видит себя и терапевта в искаженном виде. Это искажение обычно называют «переносом» в случае невротиков, или в случае расстройств личности, «переносом отыгрывания» (3 сноска) (Мастерсон, 1981).

1. Я не хочу сказать, что любовь, восхищение и безопасность это все что можно желать от отношений. Это всего лишь краткое описание более сложных эмоций и желаний, о которых я более подробно расскажу позже в этой статье. Тем не менее, я обнаружила, что мои пограничные, нарциссические и шизоидные клиенты, как правило, склонны хотеть в партнерских отношениях удовлетворения одной из этих трех потребностей, и они склонны организовывать свою жизнь таким образом, что их желание любви, восхищения или безопасности формирует их отношения ригидными и предсказуемыми способами.



2. Мне не нравятся термины «расстройство самости», «расстройство характера» или «расстройство личности». Я предпочитаю депатологизировать наш язык и называть вышесказанное просто «адаптациями», потому что они возникают как творческие приспособления к полю организм / окружающая среда. Однако в интересах общения с другими я сохраню часть общей номенклатуры.

3. Мастерсон проводит важное и полезное различие между «переносом» и «отыгрыванием переноса». По его словам, для переноса требуются целостные объектные отношения, способность видеть себя и других как отдельных людей с хорошими и плохими аспектами. Эта способность позволяет клиенту видеть терапевта и терапевтическую ситуацию более или менее реалистично. Таким образом, клиент может заметить, что у него или нее есть чувства и импульсы по отношению к терапевту, не соответствующие ситуации, и становится более любопытствующим по отношению к ним. Клиент также осознает, что эти чувства связаны в первую очередь с прошлыми событиями в его жизни.



Напротив, клиенты, которые не имеют целостного ощущения себя и других, не могут реалистично смотреть на терапевта и терапевтическую ситуацию. Вместо этого они проецируют на терапевта свой прошлый опыт общения с родителями, не осознавая, что они это делают. Затем они пытаются воспроизвести «прошлую» ситуацию с терапевтом и удивляются и злятся, когда терапевт не поддерживает ту игру, которую они ожидали увидеть. Мастерсон называет это «отыгрыванием переноса», потому что пока происходит отыгрывание, внутренняя боль и прошлые разочарования клиента не осознаются, и поэтому с ними нельзя справиться в терапии. Если позволить этой экстернализации без осознавания продолжаться, клиент не узнает ничего нового.

В терминах гештальт-терапии перенос «создается» неосознаваемой реакцией клиента на те детали межличностной ситуации, которые больше всего связаны с его текущей эмоциональной потребностью или озабоченностью. То есть перенос-это формирование фигуры/фона.



Межличностный гештальт также согласуется с концепцией Дэниела Стерна, которая назывется "RIG" (Repeated Interactions that are Generalized over time: повторяющихся взаимодействиях, которые обобщаются с течением времени): идея этой концепции состоит в том, что мозг младенца создает внутреннюю схему взаимодействий из повторяющихся ранних взаимодействий с матерью или другим опекуном, которая затем служит основой для их более поздних ожиданий относительно других отношений (Stern, 1985).



Однако, в отличие от теоретиков объектных отношений или теоретиков развития, таких как Стерн, мы, как гештальт-терапевты, в основном заинтересованы в процессе того, как человек создает свою реальность, выбирая что-либо из всей доступной информации; и нас в основном интересуют межличностные аспекты индивидуального опыта, которые наблюдаются на границе контакта (границе между организмом и окружающей средой.) То есть нас больше интересует то, как именно индивид создает свою реальность в настоящем от момента к моменту, и, как правило, меньше интересует теоретизирование о ненаблюдаемых гипотетических конструкциях, такие как объектные отношения или RIGs -повторяющиеся взаимодействия по Стерну.



Я думаю, что концепция межличностного гештальта, наблюдаемая во время сеанса, может быть полезной связью между гештальт-терапией и теоретиками развития объектных отношений. Теоретики развития выдвигают гипотезу о том, как отношения кодируются в мозге на физиологическом уровне в детстве, теоретики объектных отношений имеют дело с тем, как каждый индивид организует и использует эти психофизиологические представления во взрослой жизни, в то время как гештальт-терапия с ее акцентом на том, как наблюдать и проживать то, что происходит в настоящий момент, предлагает способ наблюдать, как эти внутренние схемы проявляются межличностно, от момента к моменту. То есть как RIG становится IG.( Interpersonal Gestalt)





Межличностный Гештальт- это Процесс

Понятие Межличностного гештальта на самом деле является описанием продолжающегося процесса, который производится и видоизменяется в каждый момент на границе контакта через механизм формирования фигуры из фона. То есть, когда мы сидим, смотрим и слушаем другого человека, определенные аспекты того, что мы видим, слышим, обоняем или иным образом воспринимаем через наши органы чувств, становятся для нас фигурой, а другие отступают на задний план в зависимости от наших потребностей и интересов в данный момент. Все это фильтруется через наши внутренние установки выученных ожиданий относительно отношений, закодированных в нашем мозгу (установки Стерна). Это заставляет нас быть более внимательными к тем сигналам в поле организм/ среда, которые согласуются с нашими предположениями. Таким образом, теоретически тот, кто обычно ожидает, что межличностные отношения приносят удовлетворение, с большей вероятностью заметит те межличностные сигналы, которые связаны со взаимностью в чувствах, чем те, кто изначально ожидает, что их отвергнут.



Используя в качестве основы наши критерии гештальт терапии в формировании «здорового» гештальта, мы можем сказать, что межличностный гештальт также «здоров» в той мере, в которой он не основан на прерываниях границы контакта, таких как слияние, проекция, интроекция и ретрофлексия; и что взаимодействие фигуры и фона характеризуется вниманием, концентрацией, интересом, беспокойством, волнением и грацией (Перлз, Хефферлайн и Гудман1994). Иными словами, наш межличностный гештальт «здоров» в той степени, в которой мы на самом деле способны полностью присутствовать с другим человеком и живы к возможностям момента.

Ригидные и Гибкие гештальты.

Межличностный гештальт в случае клиентов с расстройствами личности является ригидным, "фиксированным", а не "гибким". То есть такие люди упорно продолжают организовывать если не все, то большинство своих отношений одним и тем же способом, вместо того, чтобы позволить уникальным характеристикам каждого отношения и мгновенному потоку взаимодействия определять, что является фигурой и что является фоном для них. Вероятно, это происходит потому, что у них в прошлом осталось много неудовлетворенных потребностей во взаимоотношениях, которые до сих пор требуют удовлетворения, и, следовательно, они постоянно организуют межличностное поле таким образом, чтобы иметь наилучший шанс завершить незавершенную ситуацию.



Это согласуется с основным принципом гештальтпсихологии: то, что не завершено в прошлом, требует завершения в настоящем. (Perls, Hefferline, and Goodman, 1994). Более того, настоятельная природа их потребности мешает им полностью присутствовать с другими и точно оценивать, кто они. Вместо этого они склонны проецировать на других одну из ролей в своей прошлой, незавершенной межличностной драме; и тогда они часто неправильно истолковывают ответ другого, потому что видят его только с точки зрения своих собственных неудовлетворенных потребностей и страхов. Чем больше их неудовлетворенная потребность, тем выше вероятность того, что они сформируют гештальт, основанный на неадекватной информации.




Межличностный гештальт у людей с пограничной личностной организацией.

Клиенты с пограничным расстройством организации личности обычно страдали от той или иной формы раннего эмоционального отвержения или жестокого обращения. При этом отвержение не всегда могло быть злонамеренным или преднамеренным, чтобы оно оказало свое негативное влияние. Например, двухлетний ребенок мог иметь больную, госпитализированную мать, которая была не способна выполнять свою родительскую роль, и чья внезапная и продолжительная потеря стала для него травматичной.



Им очень не хватило эмоциональной поддержки, необходимой для того, чтобы стать самостоятельными, зрелыми людьми, не боящимися быть брошенными. У пограничных клиентов остается много неудовлетворенных эмоциональных потребностей и жизненных трудностей. Независимо от своего реального возраста, они, как правило, чувствуют себя по-детски неадекватными, чтобы строить свою жизнь в соответствии со своими потребностями. Как маленький ребенок, они обычно очень импульсивны и эмоциональны. Их обычно привлекают люди, которые, как они думают, будут любить их и заботиться о них. Затем они разыгрывают драмы разлуки и индивидуации, характеризующиеся цеплянием и дистанциированием от другого, а также сосредоточением внимания на интенсивных отношениях один на один (Greenberg, 1989).



В результате пограничные клиенты склонны замечать в межличностном поле только те детали, которые соответствуют их желанию любви и заботы; или, поочередно, те, которые связаны с их страхом быть поглощенными или брошенными. Они игнорируют и не осознают другие детали, которые могли бы дать им более точное восприятие другого, потому что им эмоционально важны только те детали, которые относятся к их неудовлетворенным потребностям в любви и заботе. Эти детали становятся для них фигурой и побуждают проецировать роль любящего родителя или преданного партнера на другого человека чаще, чем того требует настоящая реальная ситуация.

Затем они обижаются и злятся, когда другие действуют не в соответствии с их проекциями. Этот отказ не приводит к тому, что они начинают видеть другого человека более реалистично. Вместо этого они только меняют проекцию и замечают только те детали, которые подтверждают их мнение о другом как о плохом родителе или отвергающем партнере.

Не смотря на то, что пограничные клиенты на интеллектуальном уровне понимают, что другие могут реагировать не так как предусмотрено их проекциями, и также понимают, что то, что они ожидают от ситуации как-то неуместно, у них срабатывают защиты «Расщепление» (чередование двух фиксированных межличностных гештальтов, которые разделяют противоречивые аффективные состояния) и «Отрицание» (отказ видеть очевидное, потому что это может причинить им эмоциональную боль), чтобы помочь им оправдать свои поведение и держать его несоответствие вне осведомленности. Как будто их жизнь - это сценарий для двух человек. Если они Джульетта, то, конечно, любой мужчина, который их привлекает, должен быть Ромео. Или, если они ребенок, то, конечно, вы будете для них родителем. При этом Вы можете быть только хорошим Ромео или плохим Ромео, хорошим родителем или плохим родителем. Другие возможности не кажутся им эмоционально важными и малоинтересны для них.



Межличностный гештальт у людей с нарциссической организацией.

Высокоорганизованные нарциссические клиенты не могут сами регулировать свою самооценку. Они нуждаются в признании других, чтобы не впадать в депрессию и ненависть к себе, характеризующуюся жалким стыдом за то, что они сами считают своими непоправимыми недостатками. Это заставляет их тратить чрезмерное количество времени и энергии на попытки произвести впечатление на других. Эта потребность во внешнем подтверждении своей самооценки приводит многих нарциссов к чрезмерной зависимости от статуса как сигналов своей ценности и к переоценке близости с другими людьми, имеющими высокий статус в их культуре (Greenberg, 1996).



Эта постоянная внутренняя озабоченность статусом и признанием в сочетании с их неспособностью убедить себя в собственной значимости без постоянного восхищения другими приводит их к острой чувствительности к тем аспектам поля организма / окружающая среда, которые связаны со статусом, восхищением и признанием; или, наоборот, к тем аспектам, которые касаются критики, унижения или стыда. Таким образом, они часто действуют так, как будто все, кого они встречают, должны либо восхищаться ими, либо стыдить их, как если бы это были единственно возможные и уместные реакции на них, которые им мог бы дать другой. Из всего многообразия вариантов взаимодействия с другими людьми, только те, которые включают восхищение, признание или унижение, легко становятся фигурами для нарцисса. Вы либо их восхищенная аудитория, либо критикующая их аудитория. Нарциссам обычно не приходит в голову, что другие имеют свои собственные проблемы и собственную жизнь, которая не имеет ничего общего с ними и их потребностью в подтверждении, так как эти аспекты жизни других редко становятся для них фигурами.

Межличностный гештальт для клиентов с шизоидной личностной организацией.

Клиенты с шизоидной организацией постоянно оценивают других с точки зрения того, является ли другой потенциально опасным для их хрупкого самоощущения. Поведение других, которое они считают психологически подавляющим (например, когда другой говорит громко и напористо, стоит слишком близко и приказывает им, не признавая их как личность), кажется настолько опасным и разрушающим их самоощущение, что такое поведение становится фигурой, вокруг которых шизоиды обычно организуют свое межличностное поле. Каждый контакт с другими организован с учетом соображений безопасности, и это является фигурой, а другие менее опасные детали взаимодействия с другими становятся фоном. Это не означает, что люди с шизоидной адаптацией не жаждут любви или признания, просто в их иерархии потребностей личная безопасность стоит на первом месте.



Пример из реальной жизни как клиент с пограничной личностной организацией строит межличностный гештальт.

Покойная принцесса Великобритании Диана - хороший пример пограничной женщины, которая организует свой межличностный мир вокруг фигуры любви. Хотя я не знал ее лично, схема ее истории настолько похожа на историю многих моих пограничных клиентов, что мне удобно использовать ее для иллюстрации. Более нарциссическая женщина, возможно, предпочла бы не обращать внимания на неверность принца Чарльза, чтобы когда-нибудь стать королевой Англии, а шизоидная женщина не сочла бы холодность королевской семьи настолько разрушительной. Диана хотела тепла и любви и была готова рискнуть почти всем, чтобы получить хотя бы их подобие, потому что без всего этого она не считала, что жизнь стоит того, чтобы жить. Когда Чарльз проигнорировал ее, она нанесла себе увечья и предприняла попытку суицида, а затем вступала в разрушительные для нее отношения с неподходящими мужчинами. А когда она сказала народу Великобритании, что она хотела быть их «Червовой Королевой» она как бы снова утверждала, что для нее самое главное - быть любимой и любить.



Согласно схеме, которую я предлагаю, межличностный гештальт Дианы был организован вокруг любви, а не восхищения или безопасности. Называя себя «Червовой Королевой», она ясно заявляла, какой она видела себя и какой она хотела, чтобы другие видели ее. Она была способна с огромной теплотой и состраданием относится к страданиям других и постоянно искала возможности дарить и получать любовь. Люди и ситуации, которые, казалось, предлагали эти возможности, были для нее фигурами и отчетливо выделялись на фоне других возможных способов организации реальности.

ДИАГНОСТИКА

Концепция межличностного гештальта, наблюдаемого на границе контакта, дает как опытному, так и начинающему терапевту простой способ быстро диагностировать у клиента «личностное расстройство» и дифференцировать пограничную, нарциссическую и шизоидную адаптации. Кроме того, это также помогает сориентировать терапевта на то, что я считаю «более широким гештальтом»: иметь в виду подтекст эмоционально неудовлетворенных потребностей, лежащих в основе большинства повседневных проблем, которые клиент обычно приносит на сеанс. Делая эти неудовлетворенные потребности фигурой, терапевт может мыслить более широко и задавать себе такие вопросы : «Как то, что я вижу сегодня во время сеанса, вписывается в более широкую картину того, как этот клиент ведет себя на работе, дома и со своими друзьями? Чего мой клиент пытается добиться таким поведением? Что побудило моего клиента сделать именно эту потребность главной в своей жизни?»



Я конечно отдаю себе отчет в том, что не каждый клиент точно попадает в ту или иную из этих категорий (пограничная, нарциссическая или шизоидная адаптации), и что даже те, кто попадает имеют в терапии и другие проблемы помимо межличностных. Однако я обнаружила, что концепция межличностного гештальта - это полезный способ сориентировать себя во время сеанса на то, что происходит между мной и клиентом, и что это наиболее полезно для тех клиентов, чьи прошлые неудовлетворенные эмоциональные потребности очень велики. Это клиенты, которые, скорее всего будут очень настойчивым образом разыгрывать с вами, своим терапевтом, свою межличностную драму, будут оказывать давление на вас, чтобы вы играли отведенную вам роль, и будьте разочаровываться и сердиться, когда вы не будете автоматически совпадать с их проекциями на вас.



Позвольте мне теперь привести вам примеры того, как можно заметить проявления «работы» межличностного гештальта во время сессии:



Сценарий взаимодействия: в ваш офис заходит новая клиентка. Она садится рядом с вами и съеживается кресле. Она называет вас по имени и фамилии, но сама просит называть ее только по имени, говоря, что так ей будет удобнее, даже если вы и она примерно одного возраста. Без особого стеснения, она начинает эмоционально рассказывать вам, что она думает о своей жизни сейчас и почему она пришла к вам. Она говорит свободно и начинает плакать. Она озирается в поисках салфеток и, не найдя их, жалостливо смотрит на вас, пока вы не чувствуете себя обязанным предложить ей салфетки.
Возможно, мы еще не имеем четкого представления о том, что является для нее фигурой в этом взаимодействии, но мы уже знаем из этой небольшой демонстрации поведения, что, скорее всего не будет являться для нее фигурой. Маловероятно, что эта клиент окажется страдающей тяжелым шизоидным расстройством. Большинство шизоидных клиентов используют защиты дистанциирования и отстраненности и, следовательно, имеют тенденцию быть гораздо более осторожными и скрытными в начале терапии, по сравнению с тем как эта клиентка себя проявляет. Поскольку межличностная безопасность для шизоидных клиентов является фигурой, обычно, когда есть такой выбор, они выберут место подальше от терапевта, и с большей вероятностью предпочтут более формальное обращение к друг другу. Такие клиенты редко готовы стать уязвимыми перед терапевтом, заплакав на первом сеансе, показав свои настоящие чувства. Они, как правило, скрытны или, по крайней мере, осторожны в раскрытии себя и вряд ли будут столь же откровенно экспрессивными, как эта женщина.



Есть и другие ключики к пониманию того, что может являться фигурой для этой клиентки. Она предпочитает, чтобы ее называли по имени, в то же время как сама предпочитает называть терапевта по имени и фамилии. Поэтому маловероятно, что этот клиент хочет, чтобы его терапия была построена как отношения между двумя равными взрослыми. Это, в сочетании с бессловесным поиском салфеток может указывать на предпочтение таких отношений, в которых терапевт является зрелым, заботливым авторитетом, а клиент будет играет роль несчастного молодой девушки, нуждающейся в заботе и сопровождении.



Другая вероятность состоит в том, что клиентка оказаться нарциссически организованной, и чувствовать себя комфортно во время слез, потому что она видит в терапевте восхищенную аудиторию. Исходя из этой гипотезы, она предпочитает называть терапевта по имени и фамилии, чтобы подчеркнуть, что человек, от которого она жаждет признания, является важным авторитетом.



Однако, когда вы спрашиваете себя, как вы относитесь к этой клиентке, вы замечаете, что она вам нравится и вы хотите о ней заботиться. Что-то в ней заставляет вас хотеть защищать ее. Вы не чувствуете восхищения или критики, вы чувствуете заботу.



По мере продвижения терапии на следующих сессиях будет становиться все более очевидным, какие аспекты терапевтической ситуации обычно становятся для этого клиента фигурой, а какие остаются частью невидимого фона. Однако по этой первой сессии можно предположить, что межличностный танец, который вы исполняете, организован вокруг фигуры любви и заботы, а не восхищения или безопасности.

Как определить что является фигурой для Вашего Клиента.

Различные терапевты находят свои способы определения того, что, по-видимому, является фигурой для их клиентов, которые соответствуют их собственным уникальным способам построения поля организм/среда. Варианты как определить это так же многообразны, как и способы проведения терапии. Все, что клиент говорит или делает, потенциально может дать вам эту информацию. Сказав это, я собираюсь перечислить несколько вещей, которые я сочла полезными и что помогает мне определять, что является фигурой для моего клиента, и может это сработает и для вас. Нижеследующее не является исчерпывающим перечнем того, что я делаю или о чем думаю во время сеанса.

Предъявление проблемы

Мне всегда интересно узнавать, что побудило человека записаться на первую сессию. Я обнаружила, что обычно клиенты, у которых обнаруживаются трудности пограничного характера, обычно обращаются к психотерапевту по нескольким причинам, чем клиенты с нарциссическими или шизоидными трудностями.



Пограничный клиент обычно приходит, потому что тот, за кого они цеплялись оставил их, или потому, что он оказался в ситуации, которая требует от него активной реорганизации своей жизни и самостоятельного поведения, на которые он не способен.



Например, очень часто можно увидеть молодых женщин, которые бросили колледж в конце первого года обучения, потому что они не смогли достаточно организовать себя, чтобы ходить на занятия, делать домашнюю работу, правильно питаться и следить за собой и местом где они живут. В течение года они набирают 20 фунтов, все больше и больше отстают в учебе и впадают в депрессию. Обычно их друзья и родственники начинают беспокоиться и настаивают на консультации. Часто они записываются на первую терапевтическую встречу, потому что кто-то из членов семьи предложилим это или даже позвонил, чтобы сделать это за них.


Нарциссический клиент обычно приходит, потому что
1. Он потерял ресурс, который его поддерживал.
2. Он находятся в ситуации, которая, по его опасению приведет к тому, что он будет публично разоблачен в своем несовершенстве;
3. Они страдают от нарциссической травмы, такой как старение, или потеря денег, власти или красоты. Из-за отсутствия у них обычного источника нарциссической энергии, отсутствия чувства собственной реальной внутренней ценности, которая могла бы поддерживать их, они впадают в депрессию и ненависть к себе и чувствуют себя униженными и отчаявшимися.



Клиент-шизоид часто приходит, потому что
1. Он стал настолько изолированным, что боится полностью отключиться от социальной среды
2. Он молодой и впервые начал осознавать, что у него есть проблемы, связанные с близостью и доверием, которые мешают ему вступить в брак или сформировать интимную дружбу
3. Или у него наблюдаются серьезные симптомы, которые мешают ему вести нормальную жизнь.
Например, у одного из моих клиентов были такие серьезные социальные страхи, что он не мог разговаривать в классе или просить что-либо для себя у других, потому что он еще не был уверен, что имеет право желать чего-либо для себя. Другая клиентка чувствовала, что невидимая стена отделяет ее от других людей.

Что клиент замечает про мой офис и про меня.
Нарциссические клиенты.

Люди с нарциссической адаптацией обычно обращают особое внимание на те аспекты моего офиса и меня, которые они видят в качестве потенциальных индикаторов моего статуса: например, сколько у меня дипломов, привилегированность района, в котором находится мой офис, относительная роскошь моего офиса, какая в нем мебель и в чем я одета, сколько книг у меня на полках. Вдобавок они остро чувствительны к моим мельчайшим невербальным движениям в контакте с ними; например, удерживаю ли я взгляд или отворачиваюсь, остаюсь ли я неподвижной или ерзаю на своем кресле. Обычно они интерпретируют эти ответы как признаки моего интереса или незаинтересованности в том, что они говорят, или как сигналы моего неодобрения или одобрения. Когда они открыто и прямо не выражают то, как они интерпретировали мои движения и то что они понимают под этим, они начинают сигнализировать об этом другим способом, например, внезапно меняя тему, или внезапно становясь самокритичными, или своим резким гневным уходом.



Нарциссические клиенты также склонны зацикливаться на тех аспектах терапии, которые кажутся им неудобными: например, на времени их встречи со мной, как далеко они должны ехать, сколько я беру с них денег, или мои способы выставления счетов.

Некоторые примеры из вышеперечисленного.

Один ярко выраженный нарциссический клиент сказал, что он не уверен, что он мог бы быть моим клиентом, потому что мой нью-йоркский акцент для него был слишком низкого уровня и поэтому потенциально смущал его, хотя он считал меня отличным терапевтом. Другая клиентка чувствовала себя выше меня, потому что она считала литературные журналы в моей приемной ниже ее достоинства.



Одна женщина смотрела на мое лицо на протяжении всего сеанса и меняла тему каждый раз, когда я отворачивала от нее взгляд. Другая обиделась, потому что я посмотрела на часы, так как решила, что это означает, что она мне надоела.



Многие мои нарциссические клиенты начинают каждую сессию с целого ряда жалоб на то, как тяжело им было добраться до меня на сессию: автобус или метро опаздывали, водитель такси был грубым, добраться сюда так дорого и так далее. Сначала это меня озадачивало, потому что на самом деле мой офис удобно расположен рядом с несколькими автобусными линиями и метро, поблизости много парковок, и большинству людей добраться до него довольно легко.



Однако опыт научил меня, что эти клиенты делают это отчасти потому, что они настолько потрясены повседневными вещами и не знают, как восстановить свое спокойствие самостоятельно, и чувствуют себя слишком уязвимыми, чтобы открыто признавать эти трудности. Или они жалуются, потому что предпочитают не сосредотачиваться на том, насколько им нужна терапия, потому что это подрывает их защитную грандиозность. Вместо этого они бессознательно переворачивают все так, будто, приходя ко мне, они каким-то образом делают мне одолжение, и поэтому я должна признавать их за то, что они так многим пожертвовали, чтобы попасть сюда для наших совместных сессий.
Они возлагают вину на другого, чтобы самим не сталкиваться со своими собственными трудностями. Что касается формирования фигуры / фона, они плохо себя чувствуют, приходя ко мне, поэтому те аспекты нашего межличностного поля, которые связаны с моей ценностью немедленно становятся фигурой и обесцениваются ими.



Пограничные клиенты

В отличие от нарциссических клиентов, пограничные клиенты редко обращают внимание на вопросы статуса или мелкие детали моего поведения. Когда они жалуются на то, как трудно добраться до моего офиса или как много проблем они испытывают с оплатой терапии, их внимание сосредоточено на том, насколько беспомощными и плохо подготовленными они себя чувствуют, чтобы пробиться в этом мире, став взрослыми, а не на том, чтобы обвинять меня, чтобы чувствовать себя менее неадекватными. Обычно их жалобы-это тонко замаскированные попытки заставить меня позаботиться о них.



Один человек зашел так далеко, что предложил мне переехать в более дешевый район, чтобы я могла взимать с него меньшую плату, потому что тогда я буду платить меньше арендной платы. Это казалось ему более разумным, чем найти более высокооплачиваемую работу или работать усерднее и получить повышение. В конце концов, сказал он мне, я должна заботиться о нем, а не наоборот.



В общем, пограничные клиенты, как правило, замечают вещи в моем офисе и во мне, которые, кажется, обещают, что о них позаботятся здесь, или, наоборот, те детали, которые, кажется, намекают на то, что они находятся в опасности того, чего они больше всего боятся: поглощения или оставления. Таким образом, они, скорее всего, уделят больше внимания уютному ощущению комнаты, чем стоимости мебели. Обычно те, кто сначала фиксируется на деталях, связанных с потребностью в заботе, более оптимистичны и менее эмоционально травмированы, чем те, кто первым замечает детали, связанные с потенциальной потерей.

Например, одна моя клиентка, пережившая многократное раннее оставление своей матерью, редко замечала что-либо, связанное со статусом или экзистенциальной безопасностью. Что неоднократно становилось для нее фигурой, так это часы в моем кабинете. Она часто смотрела на них во время сеанса и всегда замолкала и вставала, чтобы уйти, прежде чем я успевала сказать ей, что ее время вышло. Позже она сказала мне, что для нее было бы слишком эмоционально больно услышать от меня, что она должна уйти.

Шизоидные клиенты обычно остро чувствуют те особенности отношений между клиентом и терапевтом, которые связаны с их безопасностью и независимостью от терапевта. То, как близко или как далеко мы сидим друг от друга, или даже то, как я смотрю на них сразу становится их фигурой.



Один клиент с глубокими шизоидными проблемами жаловался, что я нарушил его пространство, глядя на него слишком прямо. Когда я спросила, что мне следовало бы сделать, он предложил мне не смотреть дальше центральной точки расстояния между нами. Все остальное казалось слишком навязчивым и угрожающим. Это не та вещь, которая обычно становится фигурой для пограничных или нарциссических клиентов.

Другая клиентка рассказывала мне только о событиях, которые произошли с ней по крайней мере за две недели до нашего сеанса. Она сказала, что, делая это, она чувствовала, что сохраняет контроль над своей жизнью, потому что я не могла сказать ничего, что могло бы повлиять на то, что она решила сделать.



В отличие от пограничных клиентов, которые обычно с радостью отказываются от своей ответственности, шизоидные клиенты ревниво охраняют свою независимость, потому что они не чувствуют себя в безопасности, полагаясь на кого-либо кроме себя. И в отличие от нарциссических клиентов, они редко спорят о том, сколько им нужно платить или когда им назначают встречу, потому что

1. Они не хотят просить об одолжениях, потому что это может поставить под угрозу их чувство независимости;
2. Они часто считают, что они должны принять любые условия, установленные другим человеком, потому что они не имеют права иметь свои собственные чувства (Klein, 1995).
Когда они поднимают вопросы касающиеся их статуса, это обычно делается для того, чтобы держать меня на безопасном эмоциональном расстоянии, а не потому, что они используют статус, чтобы поддержать свою нестабильную самооценку.

ЧТО Я ЧУВСТВУЮ К КЛИЕНТУ

Я часто могу получить хорошее представление о межличностном гештальте клиента, замечая, что я чувствую, когда нахожусь рядом с клиентом (то, что обычно называют контрпереносом.) Обращая пристальное внимание на то, что становится для меня эмоционально значимым из всего разнообразия возможностей межличностного поля, я обычно могу определить ключевые особенности той роли, которую мне назначает клиент. Ниже приведены некоторые из наиболее распространенных способов, которыми Пограничные, Нарциссические и Шизоидные клиенты заставляют меня организовывать свой межличностный гештальт с ними.



Погранично организованные клиенты: Я обнаруживаю, что хочу позаботиться о них, или, наоборот, я обнаруживаю, что раздражена или разочарована их беспомощностью. Обычно это означает, что клиент проецирует на меня либо заботливого родителя (отсюда мое желание заботиться о клиенте), либо безответственного и злого родителя (отсюда мои чувства разочарования и раздражения).

Нарциссические клиенты: я боюсь высказывать мнение, отличное от мнения моего клиента, или у меня возникает ощущение, что я «иду по яйцам» во время сеанса. Я не решаюсь придерживаться обычных правил, которые я ожидаю от других клиентов (например, как можно быстрее завершить сеанс или уведомить меня перед отменой сеанса). Или вопросы неполноценности или превосходства становятся для меня фигурами. Некоторые нарциссические личности описывают свою жизнь в таких идеализированных терминах, что, слушая их, я обнаруживаю, что завидую тому, что у них есть. Я осознаю это, когда начинаю задаваться вопросами, почему мои друзья не такие верные, как их, моя подруга – не такая хорошая, мои дети не так хорошо себя ведут и так далее. Я понимаю, что работаю с нарциссическим клиентом и соглашаюсь с его ожиданиями, что я буду для него абсолютно некритичной и восхищенной аудиторией.

Клиенты шизоидной организации: я беспокоюсь о том, чтобы мой клиент чувствовал себя в безопасности. Я очень внимательно отношусь к каждому своему движению, которое потенциально может считаться опасным. Прежде чем я встаю, чтобы открыть окно рядом с клиентом, я ловлю себя на том, что предупреждаю его или ее, что именно я собираюсь сделать. Или я внезапно начинаю беспокоиться о том, что каким-то образом предам доверие клиента и причиню ему вред. На собственном опыте я узнала, что, когда такие вещи становятся для меня фигурами на сеансе, я обычно улавливаю тонкие сигналы от моего клиента, которые касаются его или ее характерных межличностных страхов.



Почему я отдал клиенту четвертак?

Джеймс Мастерсон, известный писатель о расстройствах личности, иногда со смехом описывает, как он быстро диагностирует клиента с помощью собственного контрпереноса. Он говорит, что, когда обнаруживает, что делает что-то крайне нехарактерное для него, например дает клиенту четвертак за телефонный звонок, он спрашивает себя: «Почему я дал ему четвертак?» Если он дал ему четвертак, потому что ему было его жалко, то клиент - пограничный. Если он дал ему четвертак, потому что боялся рассердить его, сказав «нет», тогда клиент - нарцисс. Если он чувствовал себя очарованным, то клиент-психопат. И я хотела бы добавить, что если клиент нуждался в четвертаке, но не просил, то он шизоид.

ЭМПИРИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ

Проективные тесты, сновидения, фантазии и гештальт-эксперименты-все они включают в себя феномены фигуры/фона и имеют потенциал для выявления того, что является межличностно важным для клиента. Возможно, вы уже знаете и используете некоторые из них, которые помогают вам работать. Если нет, не стесняйтесь придумывать свои собственные или заимствуйте те два, которые я опишу ниже. Я изучила их во время моего раннего обучения гештальт-терапии в 1970-х.

Упражнение 1: «Найдите предмет, который вас интересует».

Иногда я использую следующее экспериментальное упражнение на первом сеансе как способ познакомиться с новым клиентом.



Я прошу своего нового клиента осмотреть мой офис и заметить что-то, что неоднократно привлекает его или ее взгляд. Это может быть то, что ему нравится, или что-то, что ему не нравится. Когда клиент указывает, что он или она сделал выбор, я прошу клиента хорошенько рассмотреть объект, а затем описать его от первого лица, как если бы он или она были объектом. После того, как они это сделают, я спрашиваю, подходит ли что-нибудь из того, что они сказали об объекте, их реальной жизненной ситуации. Если они говорят, что ничего не подходит, я спрашиваю, чем они отличаются от этого объекта.



Например, один клиент выбрал мои дипломы на стене. Затем он сказал: «Я - дипломы. Я показываю, насколько умен и успешен этот терапевт. Я заставляю других ей завидовать и восхищаться ею ». На вопрос, как его описание дипломов на стене может иметь отношение к нему, он сказал: «Я пришел к вам, потому что я хочу, чтобы вы научили меня своему секрету, как добиться такого же успеха, как вы. Я завидую тебе, потому что у тебя есть то, что я хочу». Как стало ясно из этого примера, и это становилось еще яснее в последующих сеансах, этот клиент был озабочен вопросами статуса, зависти и восхищения. Типично нарциссические проблемы.
Другая клиентка заметила связанный вручную плед на спинке моего дивана, на котором она сидела, и сказала: «Я - плед. Я мягкий и теплый. Я рядом с людьми, когда они нуждаются во мне, чтобы утешить их». Эти слова оказались одновременно описанием роли, которую моя клиентка обычно играла во взаимоотношениях, и того, как она сама хотела, чтобы к ней относились.



Упражнение 2: «Я вижу, и явоображаю». Это упражнение показывает, что становится для клиента приоритетным, а также помогает научить различать реальность и проекцию. Это можно делать как индивидуально в индивидуальной терапии, так и как парное упражнение, или в группе, где каждый участник выполняет его по очереди.



Я прошу клиента посмотреть на меня и обратить внимание на то, что они на самом деле видят, а затем обратить внимание на то, что они представляют обо мне, основываясь на том, что они видят. Все, что отвечает клиент, чрезвычайно информативно.



Например, одна женщина сказала, что видела у меня добрые глаза. «Нет, - сказал я, - это то, что вы себе представляете. Что вы на самом деле видите, что заставляет вас так думать? " Она была озадачена тем различием, которое я провела, и, очевидно, до сих пор не знала, что она склонна приписывать людям всевозможные заботящиеся качества на основании очень небольшого количества реальных фактов. Я смоделировала для нее различие, посмотрела на нее и сказала: «Я вижу, что у вас аккуратно нанесенный макияж глаз и помада». Я полагаю, тебе очень важно как ты выглядишь для меня. Затем она сказала: «Я вижу, у тебя такие же карие глаза, как у моей матери. Полагаю, ты будешь добра ко мне, как моя мать.

Некоторым клиентам очень трудно выполнять любое из вышеперечисленных упражнений. Я не настаиваю, а просто спрашиваю, что их беспокоит при выполнении упражнения. Их ответы так же информативны, как и упражнение.



Нарциссические клиенты часто боятся показаться глупыми перед другим человеком или злятся, что я прервал то, что они хотели мне сказать. Это еще один способ указать мне как на роль в их межличностной драме, которую они назначили мне (аудитории), так и на страхи по поводу самих себя (выглядят менее чем идеально), которые являются для них фигурой.



Шизоидные клиенты иногда говорят, что они не умеют делать такие спонтанные вещи, что у них никогда не бывает хороших идей; или делают упражнение механическим или чрезмерно интеллектуализированным способом. Все это разные способы справиться со своими страхами потерять контроль или спонтанно раскрыться перед другим человеком. Или упражнение может стимулировать примитивные экзистенциальные страхи по поводу ухода из существования и превращения во что-то другое.



Пограничные клиенты обычно могут быть способны на достаточную спонтанность чтобы делать и наслаждаться этими упражнениями, если они не особенно регрессируют или не сердятся на меня.


РЕЗЮМЕ

Неудовлетворенные межличностные потребности из прошлого заставляют людей с Пограничными, нарциссическими или шизоидными адаптациями быть особенно восприимчивыми к тем межличностным сигналам, которые, по-видимому, обещают удовлетворение их неудовлетворенных потребностей; вызывают страх перед повторной травматизацией, или позволяют им воспроизвести свои любимые способы защиты от чувства боли. Поскольку эти межличностные гештальты являются фиксированными и повторяющимися, их довольно легко наблюдать во время сеанса, уделяя внимание тому, что обычно становится фигурой для клиента из бесчисленного количества возможностей поля организм\среда.

Как правило, пограничные клиенты особенно настроены на те сигналы, которые, по-видимому, связаны с отдачей и получением любви и заботы, или, наоборот, все, что стимулирует их страх поглощения или оставления. Нарциссические клиенты обычно замечают возможности для восхищения или унижения, знаки статуса и аспекты взаимодействия, которые либо подтверждают, либо мешают их ощущению, что терапевт полностью сосредоточен на них и полностью согласен с тем, что они говорят. В отличие от них, шизоидные клиенты организуют свои межличностные гештальты из соображений безопасности, и это становится их фигурой, и поэтому такие вопросы, как доверие, предсказуемость, физическая и эмоциональная дистанция от других становятся центром их внимания.

Концепция межличностного гештальта позволяет терапевту довольно быстро определять основные проблемы клиентов, предсказывать, как они будут реагировать на те или иные интервенции, и понимать, как они характерно подходят к жизни. Она переводит теорию объектных отношений на язык гештальта, что незамедлительно становится полезным для гештальт-терапевтов. Она также может помочь преодолеть разрыв, который, к сожалению, возник между гештальт-терапией и другими современными психологическими теориями, давая нам возможность понять, как различные теории могут сочетаться друг с другом и поддерживать идеи друг друга.